Зашел в "Рамстор", решил взять корейского салатика, впереди женщина стоит. Взяла всего понемногу и продавцу комплименты отпускает:
- Вкусное всё, но уж больно перчённое, хотя нам, гурманам, и не такое приходилось есть.
Я после этих слов хмыкнул, отвернулся от греха подальше и хотя дамочка на меня косо посмотрела, нашел в себе силы промолчать. Ну не буду же я ей рассказывать, что родился и вырос на Дальнем Востоке и что в своей жизни я уже встречал гурманов.
Тогда не сказал, а сейчас расскажу.
- То, что продают здесь под видом корейских салатов, это мягко говоря - фуфло. Для истинного корейского салата нужен перец настоящий. Не тот, который выращивают выходцы с Азии, а тот, что доступен настоящим профессионалам. Выращенный не на "коровяке", а на курином помете, а еще лучше - на утином. В котором присутствует какая-то там кислота, которая этому перцу жгучесть и придает. (Это, между прочим, страшная корейская тайна, за которую с меня их мафия может и голову снять). Ну так вот. Дальневосточные корейцы признают только такой перец, и в своих блюдах его не жалеют. Я-то с ними бок о бок лет тридцать прожил, опыт имеется. Теперь сама история.
Учился я тогда в Хабаровске, в лесотехническом. Жил в общаге, со мной в комнате два корейца, тоже с Сахалина. Родственники им из дома постоянно слали посылки. И в посылках, естественно, не шоколад с печеньем, а чим-ча, пророщенная соя, папоротник, морская капуста. Все уже посолено и поперчено. Несмотря на то, что студент кушать хочет почти постоянно, я к ним за стол садился не чаще раза в неделю. Ну не выдерживал я более частых нагрузок, хотя они ребята гостеприимные, всегда предлагали.
В тот день пришел ко мне друган, а родом он с Магадана, корейцев видел, но редко. Посидели, обсудили кой-какие планы, тут ребята-корейцы ужин стали собирать, а ужин у них такой: кастрюля риса несоленого и множество тарелочек с их национальными специями. Есть-то в общем нечего, но на столе смотрится богато и красиво. У магаданца аж глаза закатились от этого изобилия. Ребята и нас приглашают. Я-то отказываюсь, а магаданец меня локтем тычет, мол, пойдем пожрем, а то слюной захлебнусь.
Я его, между прочим, два раза переспросил, уверен ли он, что это есть будет, мол, пища-то специфическая. Да только он видимо так кушать хотел, что начал мне втирать, что он гурман, и всё национальное просто мечтает попробовать:
- Я, говорит, и у чукчей ел, и у алеутов.
Короче, гурман он и есть гурман.
Ну, присели к столу. Корейцы палочками едят. В рот рису положат, сверху кусочек специи и жуют. А магаданец видимо везде, что у алеутов, что у чукчей, только ложкой ел. Ну и здесь из банки он самую здоровую ложку выбрал. Рису хватанул с горкой. Прожевал, но видно понравилось не очень. Оно и правильно - пресно и сухо. Тогда он этой ложечкой, что на половник была похожа, чим-чи зачерпнул, да еще со дна жижечки прихватил.
Корейцы аж замерли, они ее и сами-то мелкими кусочками едят. А магаданец свою экскаваторную челюсть откинул, и хряп туда грамм сто, не меньше. В абсолютной тишине стало слышно, как у него зубы трескаться начали. Выплюнуть-то он постеснялся, два раза жуванул и проглотил.
Морда стала красная, пот с него попёр, как будто ведро воды сверху вылили. Но надо отдать ему должное, секунд пятнадцать он продержался, потом подскочил и побежал в умывальник, что в конце коридора. Когда я минут через десять туда пришел, он еще от крана с водой и не отрывался. Сосал так, что водяное давление по всему Хабаровску упало. Ну, я вмешиваться не стал, по себе знаю, что водой запивать - это тоже самое что мазут тушить - чем больше льешь, тем больше разгорается.
Встретились мы на следующий день. Краснота на его фейсе немного спала, но всё равно, все преподаватели к нему принюхивались, думали что с бодуна.
Подошел он ко мне, буйну голову на плечо положил и плачет горькими слезами:
- Горит всё, друган! Воду пью тазиками - эффекта ноль. А сегодня с утра в туалет пошел, так теперь и там всё горит, как будто раскаленную кочергу засунули! Глисты оказывается у меня были - так померли, блин! Я их сегодня в унитазе, среди перца обнаружил. Спроси, мол, у земляков своих, чем это дело залить можно.
Три дня бедолага мучился и за оставшиеся четыре года учебы, так ни разу больше себя гурманом и не назвал...